Идея национальной общности во многом служила руководящим принципом; «общее благо превыше личной выгоды» была не пустой фразой, а практически реализуемым принципом. Социальные взаимодействия характеризовались вниманием и уважением. Культ молодости у национал-социалистов не сочетался с пренебрежением к старикам.
Отношения между полами
подчинялись относительно строгим моральным нормам: если возникали последствия добрачной связи, брак должен был состояться в ближайшее время. Однако осторожная иерархия этих ценностей и добродетелей не была специфически национал-социалистической, а основывалась на давних традициях. Это особенно касалось немецкого офицерского корпуса.
Религиозная жизнь и церкви
играли в повседневной жизни нацистов гораздо большую роль, чем принято считать сегодня. По свидетельствам современников, многие, хотя и далеко не все, партийные функционеры были настроены против церкви. Глубоко укоренившиеся разногласия и конфликты между церквями и партией часто ощущались населением. Тем не менее, регулярное посещение церковных служб не считалось проявлением оппозиции режиму.
С политической точки зрения
Версальский договор 1919 года воспринимался как вопиющая несправедливость. Ревизионистская политика Гитлера приветствовалась. Многие считали оправданными усилия по возвращению утраченных немецких территорий. Большинство отреагировало на аншлюс Австрии и освобождение Судетской области «с радостью и гордостью». Притеснения и угнетение этнических немцев в Чехословакии и Польше вызывали «возмущение и гнев».